Ф.М. Достоевский и Омск

С Омском великого русского писателя связывает один из самых драматических периодов его жизни – пребывание на каторге. Достоевский отбывал каторгу в Омском остроге за участие в 1847–1849 гг. в кружке М.В. Петрашевского, являвшегося сторонником взглядов революционного характера.

Роковую роль в доказательстве вины Ф.М. Достоевского в политическом преступлении сыграло хранение запрещенной литературы, которую нашли полицейские у писателя во время обыска.

Военный суд признал Ф.М. Достоевского виновным в «умысле на ниспровержение существующих отечественных законов и государственного порядка». 22 декабря 1849 года на Семёновском плацу ему и другим петрашевцам объявили приговор о смертной казни путём расстрела, но в последний момент осуждённых помиловали, назначив наказание в виде каторжных работ.

23 января 1850 г. Федор Михайлович Достоевский вместе с осужденным членом кружка петрашевцев Сергеем Федоровичем Дуровым прибыл в тюремной повозке в Омский каторжный острог.

Литературно-художественные произведения Ф.М. Достоевского дают возможность увидеть омский острог глазами автора, отбывавшего на сибирской каторге долгих четыре года: «На берегу широкой, пустынной реки стоит город, один из административных центров России; в городе крепость, в крепости острог. В остроге уже девять месяцев заключен ссыльно-каторжный второго разряда, Родион Раскольников. Со дня преступления его прошло почти полтора года. <...> День опять был ясный и теплый. Ранним утром, часов в шесть, он отправился на работу, на берег реки, где в сарае устроена была обжигательная печь для алебастра и где толкли его. <...> Раскольников вышел из сарая на самый берег, сел на складенные у сарая бревна и стал глядеть на широкую и пустынную реку. С высокого берега открывалась широкая окрестность. С дальнего другого берега чуть слышно доносилась песня. Там, в облитой солнцем необозримой степи, чуть приметными точками чернелись кочевые юрты. Там была свобода и жили другие люди, совсем не похожие на здешних, там как бы самое время остановилось, точно не прошли еще века Авраама и стад его» (Достоевский Ф.М. Преступление и наказание. М.: Наука, 1970. С. 411, 422).

Всем арестантам Омского острога брили головы особым образом. Каторжники делились на разряды и различались по срокам каторжных работ: срочные (на определенный срок) и бессрочные (пожизненные). Срочным выбривали половину головы в направлении от уха до уха (переднюю часть), а бессрочным – от затылка ко лбу левую сторону. Раз в неделю арестанты обязаны были ходить в кордегардию при остроге. Бессрочных арестантов клеймили: на щеки и лоб с помощью специального железного прибора наносили буквы ВОР или КАТ (каторжник).

В повести «Записки из Мертвого дома» Ф.М. Достоевский подробно описал, как выглядели преступники, заключённые в омский острог. Каторжники носили острожную одежду с желтым тузом на спине и ножные кандалы; арестанты их называли «мелкозвон». Форменные острожные кандалы, приспособленные к работе, состояли не из колец, а из четырех железных прутьев, почти в палец толщиною, соединенных между собою тремя кольцами. Их должно было надевать под панталоны. К серединному кольцу привязывался ремень, который в свою очередь прикреплялся к поясному ремню, надевавшемуся прямо на рубашку. Весили такие кандалы 4–5 килограммов. Каторжники носили их постоянно. Расковывали человека только в том случае, если он выходил на свободу или умирал. 

Голову Достоевского тоже наполовину обрили. Но знатное происхождение спасло его от клеймения – преступников-дворян не клеймили. А в остальном он ничем не отличался от других узников: на его спине красовалась мишень, по которой стреляли бы охранники в случае побега: летом – черный круг, зимой – белый «туз». 

Каждый день арестанты ходили на работы на берег Иртыша, где разбирали старые лодки, обжигали и дробили алебастр, месили глину, а также разгребали снег, ремонтировали здания на городских улицах.

Через Тобольские ворота, за которыми находился кирпичный завод у берега Иртыша, Ф.М. Достоевский каждый день отправлялся на каторжные работы.

В «Записках из Мёртвого дома» Достоевский подробно описывает жизнь за тюремным забором: «Случалось, посмотришь сквозь щели забора на свет Божий: не увидишь ли хоть чего-нибудь? — и только и увидишь, что краешек неба да высокий земляной вал, поросший бурьяном, а взад и вперед по валу, день и ночь расхаживают часовые; и тут же подумаешь, что пройдут целые годы, а ты точно так же пойдешь смотреть сквозь щели забора и увидишь тот же вал, таких же часовых и тот же маленький краешек неба, не того неба, которое над острогом, а другого, далекого, вольного неба...». 

Наш город оставил у Достоевского малоприятные впечатления: «Омск гадкий городишка. Деревьев почти нет. Летом зной и ветер с песком, зимой буран. Природы я не видал. Городишка грязный, военный и развратный в высшей степени. Я говорю про черный народ. Если б не нашел здесь людей, я бы погиб совершенно... <...> Сколько я вынес из каторги народных типов, характеров! Я сжился с ними и потому, кажется, знаю их порядочно. Сколько историй бродяг и разбойник<ов> и вообще всего черного, горемычного быта! На целые томы достанет. Что за чудный народ. Вообще время для меня не потеряно. Если я узнал не Россию, так народ русский хорошо, и так хорошо, как, может быть, не многие знают его» (Из письма брату Михаилу. 30 января – 22 февраля 1854 г, Омск).

Единственной возможностью отдохнуть от острожной казармы для Достоевского оказалось пребывание в омском военном госпитале. В арестантскую палату он попадал не один раз. «В госпитале было легче, свободнее, нежели в остроге. Отношение части врачебного персонала было гуманное, даже сердечное». Госпиталь находился за пределами крепости, в Бутырском форштадте.

Находясь на лечении в госпитале, Ф.М. Достоевский начал писать «Записки из мертвого дома», первые главы которых долгое время находились у старшего госпитального фельдшера А.А. Апполонова. В госпитале Федор Михайлович тайно делал записи в дневнике, получившем название «Сибирская тетрадь», куда заносил свои наблюдения о жизни в остроге. Эти дневниковые заметки он впоследствии использовал для своих литературно-художественных произведений.

Ещё одно место, где опальный литератор чувствовал себя спокойно и более или менее комфортно – Воскресенский военный собор. Воскресенский собор являлся старейшим храмом Омска. Его строительство было разрешено Тобольской духовной консисторией 18 апреля 1769 года. Окончание постройки относится к 1775 году. Храм заложен в день Воскресения Христова 1769 года, ставший престольным праздником собора. Его возводили 2 брата Козьма и Иван Черепановы, они были родом из Тобольска. Храм определил важность Омской крепости, как оплота христианской культуры. 21 сентября 1773 года, в новом храме был освящен престол во имя преподобного Сергия Радонежского Чудотворца, 29 числа того же месяца – главный престол во имя святой великомученицы Екатерины – небесной покровительницы царствовавшей императрицы. Собор являлся культурно-просветительским и благотворительным центром Омска. В храме крестили великого русского художника Михаила Врубеля. В нём располагались приют и первая в Омске женская гимназия, хранились древние казачьи знамена, старинные иконы, ценнейшие церковные книги.

Во время пребывания в Омском остроге писатель бывал в Воскресенском соборе на богослужениях. Об этом Фёдор Михайлович упоминает в своей повести «Записки из мертвого дома»: «Мы ходили в церковь, которая была неподалеку от острога, раза по два и по три в день… Бывало, утром, по подмерзшей за ночь земле, нас водили под конвоем с заряженными ружьями в божий дом. Конвой, впрочем, не входил в церковь. В церкви мы становились тесной кучей у самых дверей, на самом последнем месте, так что слышно было только разве голосистого дьякона да изредка из-за толпы приметишь черную ризу да лысину священника… Мы были закованные и ошельмованные; от нас все сторонились, нас все даже как будто боялись, нас каждый раз оделяли милостыней… Арестанты молились очень усердно, и каждый из них каждый раз приносил в церковь свою нищенскую копейку на свечку или клал на церковный сбор. «Тоже ведь и я человек, – может быть, думал он или чувствовал, подавая, – перед богом-то все равны...» Причащались мы за ранней обедней. Когда священник с чашей в руках читал слова: «...но яко разбойника мя прийми», – почти все повалились в землю, звуча кандалами, кажется приняв эти слова буквально на свой счет».

С 1853 по 1868 годы настоятелем Воскресенского собора был протоиерей Стефан Знаменский, канонизированный в 1984 году Русской православной церковью. Стараниями отца Стефана при храме была собрана, систематизирована и описана одна из лучших в Сибири церковных библиотек, которая к 1856 году включала в себя 316 наименований, а в 1900-е годы – уже 1875 книг. Одних богословских журналов о. Стефан выписывал 17 наименований

Оказавшись в Омском остроге, писатель был лишен возможности читать книги по своему выбору. Исключение составляла литература духовного содержания, которая была разрешена разжалованным арестантам. Ф.М. Достоевский с разрешения протоиерея Стефана Знаменского читал книги из библиотеки Воскресенского собора. Некоторые из них в настоящее время находятся на хранении в Историческом архиве Омской области, в справочно-библиографическом отделе. Узнать их можно по характерной печати Воскресенской церкви и чернильным пометам на обрезе книжного блока.

В Омске Ф.М. Достоевский познакомился А.И. Сулоцким, законоучителем Омского кадетского корпуса (с 1848 г.), настоятелем корпусной церкви, историком, библиофилом, краеведом.

Александр Иванович Сулоцкий окончил Ярославскую духовную семинарию, а затем Петербургскую духовную академию, в 1838 г. получил место учителя в Тобольской духовной семинарии. Много сделал для изучения истории церкви в Сибири, опубликовал в центральных и сибирских изданиях 1850–1870-х гг. около ста работ, в том числе книгу «Описание краткое всех церквей, существующих в г. Тобольске, и пространное Тобольского Софийского собора». (М., 1852). До омской службы Сулоцкий многие годы жил в Тобольске и там сблизился с декабристами, многим из них помог. Один из тех, кому он покровительствовал, оставил о нём следующее воспоминание: «... Это был человек в высшей степени скромный, деликатный, благожелательный, сочувствующий и помогавший всякому доброму начинанию, особенно в области научных исследований и литературных занятий».

Знакомство Ф.М. Достоевского с А.И. Сулоцким произошло по просьбе жены декабриста М.А. Фонвизина Натальи Дмитриевны Фонвизиной, которая попросила священнослужителя помочь ссыльному литератору. Отец Александр подал руку помощи Достоевскому, напутствовал его в тяжёлые минуты жизни, молился о его душе. Впоследствии писатель тепло отзывался об этом человеке, называя его в одном из своих писем «добрым и благородным».

В судьбе Ф.М. Достоевского принимал участие комендант Омской крепости Алексей Федорович де Граве. Комендант, будучи человеком образованным, порядочным, пытался всячески облегчить судьбу ссыльных петрашевцев, отбывавших наказание в Омске.

В доме коменданта де Граве (в настоящее время в этом здании располагается литературный музей им. Ф.М. Достоевского) ссыльного писателя радушно принимали – «как равного», как отмечал последний. Благодаря ходатайству коменданта де Граве с Федора Михайловича сняли кандалы. Он не оставил его своим вниманием и тогда, когда писатель вышел из острога и поехал служить рядовым в линейный Семипалатинский полк. Федор Михайлович до конца своей жизни хранил в семейном альбоме фотографию коменданта де Граве.

23 января 1854 года закончился срок каторжных работ Достоевского. 15 февраля он навсегда покинул Омский острог. Дальше начиналась служба рядовым в ссылке. В марте 1854 года он был зачислен рядовым в Сибирский 7-й линейный батальон, стоявший в Семипалатинске. Помилование Достоевскому было объявлено Высочайшим указом 17 апреля 1857 года. 2 июля 1859 года писатель покинул Семипалатинск, а в конце декабря того же года вернулся в Петербург.

Омская каторга не прошла бесследно для литератора и негативным образом отразилась на его здоровье. До конца жизни Достоевский будет страдать от постоянного нервного напряжения, приступов раздражительности и тревоги. В Омске у Фёдора Михайловича начала развиваться эпилепсия, которая будет мучить его до последнего смертного часа. Но именно в Омске писатель смог хорошо узнать народ, постичь загадочную русскую душу, проникнуться истиной евангельского слова, которая привела его от нигилизма – к вере. Всё это отложило глубокий след в душе Фёдора Михайловича Достоевского и оказало огромное влияние на его дальнейшее творчество, что дало возможность состояться писателю, которого сегодня знает весь мир.